мечту: попользовался её попкой. Теперь внушаю ей мысль о двойном проникновении. Меня, как второго партнёра, она не хочет. Надо бы организовать ещё одну встречу её со старыми, пожалуй, уже любовниками. Но предварительно надо им довести свою мысль (т.е. желание супруги) о том, что надо
пристрастиях. А когда все шарики оказались так сказать на «улице», и сперма моего коллеги брызнула в сторону, он закричал «хочу драйва», взял вибратор бабочку с усиками для клитора, и приложил ее к головке своего хуя. О Боги, я сама чуть не кончила когда представила как ему хорошо. А потом
обессиленный на спину. Она воспользовалась этим и примостила свою мокрую киску мне на лицо. Я был не против высосать все до конца. Закончив с этим я уснул. Когда проснулся ее уже не
в себя. Что-то бредил. И когда его увезли в больницу, мы вызвали скорую, этот мужчина остался со мной на лавочке, я не поехала со своим в больницу, он предложил мне закончить начатое. В трусах горело. Я чувствовал, что мокрота не дает мне покоя, потому сама зализалась с ним, и открыла ему свой
взмолилась: — Ребятки, милые, суньте нам еще, дайте нам кончить, мы так возбудились. Ну, прошу вас, умоляю. — Возьмите еще раз свою шлюшку, — клянчил Рома предлагая себя. — Ну, дела, — опешил Колян, — то брыкаются, а то сами просят. Вован повалил Рому на кровать и, задрав ему высоко ноги,
— Пейдж, я хочу тебя. Пейдж сглотнул. Он тоже хотел ее, но не знал, что будет, если его друг узнает, что он переспал с его женой (Мила и Джей жили в гражданском браке), Но он уже не мог повелевать разумом. Он повалил Милу и трахнул ее. Теперь она была счастлива, она словно отомстила
каждый решил тащить в свою сторону. Было очень больно, прибитая нога выскользнула из лап одной гориллы, оставив кусок с гвоздем, меня пронзила дикая боль. Вторая горилла победно закричала. Потом они стали бороться между собой, я ощущала их животных дикий запах, от шерсти и не понимала, что они
в одном из кабинетов обследования, к большому зеркалу и не узнала себя. Вместо веселой и юной 18 летней девчушки на меня смотрела уставшая женщина, которая многое повидала в жизни. Уставший взгляд, испещренное шрамами и татуировками тело, провисший «щавель» между ног. Несмотря на это, в моем
любопытство победило. В конце концов, это всего лишь игра, и она не расскажет об этом, и никто никогда не узнает. «Надеюсь, милая моя рабыня, ты, как и подобает, сейчас обнажена и в коленопреклоненной позе». Его интонации не допускали ни малейшей возможности ослушаться или солгать. Казалось, он
стало повторяться. Я уже не сопротивлялась. Когда входили чернокожие надзиратели, то послушно поднималась, становилась на колени, открывая рот и ждала, когда начну им сосать. Когда мне приказывали стать в какую-то позу или отлизать им анус, подошву ботинка, я не перечила, понимала, что это