Измена на девичнике
«Можно ли назвать это изменой? После дешевого виски с колой, в тот дурацкий вечер, который подруги окрестили "веселым девичником"?» — крутилось в голове у Оли, 36-летней невесты, чья молодость уже слегка подернулась дымкой времени. Все было таким нелепым, таким грязным и одновременно притягательным, что она до сих пор не могла поверить, что это произошло. Ее шаги к кровати были робкими, почти невесомыми, словно она боялась разбудить саму себя. Платье соскользнуло через голову, обнажая мягкие изгибы тела, а поджарый стриптизер, с его дерзкой уверенностью, подцепил пальцами ее трусики и медленно стянул их вниз.
— Кать! Кать! — шепотом позвала подружка невесты, подзывая другую девушку взглянуть на разворачивающуюся в спальне сцену.
— Оль... Оля... да это же шутка была! — хихикнула Анька, ее голос дрожал от смеха и возбуждения, — Он же не такой!
— Похоже, что такой... — заметила вторая.
Оля обернулась к подругам, ее взгляд велел им убираться и закрыть дверь. В гостиной гремели голоса других подвыпивших женщин, вопящих в караоке. Если бы ее застукали остальные, это было бы уже слишком. А этим двум дурам можно простить — особенно после того, как весь вечер они сами подначивали ее на шалости, с того самого момента, как в комнате появился этот парень. Молодой, с упругой грудью и подтянутой попкой, он двигался так, что воздух вокруг казался гуще. Под громкие возгласы Оля, сама того не ожидая, решилась коснуться его достоинства через тонкую голубую ткань стрингов. Ее щеки вспыхнули, как у девственницы, а пальцы дрогнули от внезапного жара. Гостьи были в восторге, особенно замужние.
— А вам сколько лет, позвольте узнать? — спросила она, когда подруги, хихикая, затолкали их в спальню и закрыли дверь.
— Девятнадцать, — гордо бросил он, одним движением срывая с себя стринги, — Я вообще на работе... таким не занимаюсь, обычно... но... вы очень даже сочная.
Оля замерла, ее лицо снова залилось краской. Перед ней качнулся крупный, обрезанный член — красивый и вызывающий. Парень шагнул ближе, прижав его к ее мягкому животику.
— Подними платье, шлюшка... — вдруг скомандовал он, и Ольга Андреевна, к своему удивлению, послушалась. Антон, ее жених, никогда не говорил с ней так грубо и пошло. С ним все было иначе: она сама решала, когда и как у них будет секс, а случалось это редко. Оля всегда считала, что активность в постели отпугнет его — надежного, спокойного, того, с кем можно строить быт и растить потомство. Она уверяла его, что ей не нужен мужчина, ищущий только постель. Но сейчас... этот жилистый мальчишка ткнулся меж ее гладких бедер, лениво скользя вперед-назад, задевая ее половые губки, давно не знавших ласки.
Оля стояла, приподняв платье, как послушная девочка, отводя взгляд к потолку и прикусив губу. Ей хотелось остановиться, но слова застревали в горле. Все зашло слишком далеко и было так пошло, что даже не верилось. Ане надоело караулить дверь и она заглянула внутрь.
— Дай ему, Олька-а-а... Сегодня можно! — шепнула она с лукавой улыбкой.
— С ума сошла! — огрызнулась Оля, но оттолкнуть парня не смогла — его ловкие движения и руки на попе держали ее в плену.
— Представь, что это вибратор! — хмыкнула Аня, снова прикрывая дверь.
А когда она вернулась с Катей, Оля уже стояла на краю кровати в позе раком в одном лифчике. Ее полные бедра и ягодицы взрывались волнами дрожи под ритмичными толчками стриптизера.
— Закрой дверь! — громким шепотом бросила Аня другой подруге, присаживаясь рядом на кровать. Она не пожалела, что позвала ее, а то кто бы ей поверил?
Олькино лицо было неузнаваемым — глаза полуприкрыты, губы искусаны, дыхание сбивчиво. Аня, хоть и бывала с ней в сауне, никогда не видела подругу такой — обнаженной не только телом, но и чувствами. Ее саму бросило в жар, а юная Катя, случайно попавшая под руку Аньке, и вовсе не могла отвести глаз. Ее собственная свадьба была на носу, но сокращающиеся ягодицы этого парня пробуждали в ней что-то новое, чего она никогда не испытывала со своим застенчивым молодым человеком. Комната наполнилась тяжелым дыханием, шорохом простыней и ощущением, что все границы давно пересечены.
А теперь, стоя на коленях и прогнувшись в спине на смятых простынях, она полностью отдалась во власть своих самых сокровенных порывов. Ее тело дрожало — не только от стыда, что она предает любимого человека, но и от сладкой, почти болезненной истомы, которая охватывала ее с каждым движением. Внутри нее бушевала борьба: разум твердил о верности, а плоть кричала о наслаждении, и в этом противостоянии она не могла так уж сильно винить себя.
В какой-то момент Оля дала себе тихую, но твердую клятву: больше она не позволит годам ускользать, оставляя ее с одними лишь сожалениями. Жизнь слишком коротка, чтобы отказываться от того, что заставляет кровь кипеть в венах. “Совсем немного, — шептала она себе, — только иногда, в особых случаях... ну как сейчас!”.
Анька, с заботливой внимательностью следившая за происходящим, заметила дрожь в движениях парня, и не удержавшись, легонько шлепнула его по упругой попе, словно подбадривая. «Кончай, красавчик... только не в киску» — бросила она с легкой насмешкой, но в голосе сквозила искренняя предосторожность. Парень, чьи глаза уже затуманились от удовольствия, бросил на нее мутный взгляд, кивнул и, резко выдохнув, вынул член. Горячая струя спермы брызнула на широкую, мягкую попу Оли, стекая по ее изгибам, потом снова и снова. Белесые капли разлетались фонтаном во все стороны. Это было почти животное, но завораживающее зрелище.
“Ох, какой!” — радовалась Анька, когда попало даже на нее.
Катя, стоявшая чуть поодаль, не могла отвести глаз. Ее любопытство, смешанное с робким восхищением, тянуло ее ближе. Она подошла, завороженная ритмичными сокращениями его живота — кубики пресса проступали под загорелой кожей, напрягаясь и расслабляясь в такт его дыханию. Ее сердце забилось быстрее, а в груди разлилось тепло, от которого вспыхнули щечки. Не удержавшись, она протянула руку и кончиками пальцев коснулась его еще горячего, пульсирующего члена, а затем, осмелев, скользнула ниже, к тяжелым, гладким яйцам. Этот контакт обжег ее, как электрический разряд, и она замерла, не в силах отвести взгляд.
Анька, заметив ее смятение, мягко улыбнулась, но принялась помогать ожившей Оле. Она достала салфетки и с заботой вытерла подруге попу, затем помогла натянуть платье, поправив складки ткани на ее бедрах. «Да уж, лучше, чем вибратор, а?» — хмыкнула она, бросив взгляд на Катю, чье лицо все еще пылало от увиденного. Младшая подруга лишь смущенно улыбнулась, опустив глаза, не находя слов. Она просто стояла рядом с парнем, чувствуя, как ее тело все еще дрожит.
— Ой, как вы смотритесь вместе! — подмигнула Анька, не упуская шанса поддеть. Оля, уже оправившаяся и приводившая в порядок растрепанные волосы, закатила глаза.
— Ань, ну хватит! И вообще... кто-то видел, что он с нами? — буркнула она, пытаясь скрыть легкую улыбку. Но Анька не унималась, ее игривый тон стал почти провокационным:
— Ой, да кому какое дело? А мы еще тут побудем, да, Катюх?
Парень, на мгновение смутившись от такого напора, быстро взял себя в руки. Опыт подсказывал ему, что отказываться не стоит — эти дамочки были далеко не первыми и уж точно не последними. Особенно, что он сам был крайне доволен этими горячими милфами и молоденькой смазливой Катей. Он выпрямился, уверенно улыбнулся и, глядя прямо на Катю, сказал с обаятельной хрипотцой:
— Через пять-семь минут буду готов, если захотите, — его голос, низкий и чуть хрипловатый, словно обволакивал ее. Член, уже расслабленный, но все еще впечатляющий, покачивался в такт его шагам, притягивая взгляд девушки, как магнит. Загорелая кожа, гладкая, без единого волоска, обрезанный — он казался ей живым воплощением ее ночных фантазий. Катя, никогда не видевшая ничего подобного вблизи, замерла, чувствуя, как слова застревают в горле.
— Хотим! — опередила ее Анька с энтузиазмом, не давая тишине затянуться. Ее глаза сверкнули озорством, и она повернулась к подруге: «Катюх? Сегодня можно! Это девичник или что? Ну что вы такие скучные?» Ее голос звучал как разрешение, как легкий толчок в пропасть, куда Катя и сама уже готова была шагнуть.
Парень, поставив руки на бедра, неспешно расхаживал по комнате, будто демонстрируя себя — каждое движение подчеркивало линии его взмокшего тела, от широких плеч до упругих ягодиц. Катя не могла оторвать глаз. Ее взгляд скользил по нему, жадно впитывая детали, которых ей так не хватало в привычной жизни. Тело ее жениха вдруг показалось бледной тенью рядом с этим живым горячим совершенством. Мысли закружились в вихре, сердце колотилось где-то в горле, а перед глазами стояло недавнее зрелище — Оля, всегда сдержанная и скромная, с такой легкостью отдалась этому стриптизеру. Если она, такая правильная, могла позволить себе это, то почему ей нельзя?
Оля, чуть приоткрыв дверь, осторожно выглянула наружу, проверяя, нет ли чужих глаз, способных нарушить их маленький секрет. Ее пальцы нервно скользнули по волосам, поправляя выбившиеся пряди, а затем она бросила последний взгляд назад. Уголок ее губ дрогнул в мимолетной улыбке, когда она заметила Катю — та, затаив дыхание, украдкой sexrasskaz.top пожирала глазами упругую, блестящую от пота попку парня, который все еще стоял в комнате, уверенный и расслабленный. Оля покачала головой, чувствуя, как в груди смешиваются стыд и странное облегчение. «Боже... Прости меня, Господи», — прошептала она одними губами, почти беззвучно, словно надеясь, что эти слова смоют с нее тяжесть момента. Затем, тихо прикрыв дверь, она шагнула в коридор, оставляя за спиной этот вихрь эмоций.
Не меньше возбудило разум признание Антона на следующий день. Оля едва переступила порог, шатаясь от усталости, выпивки, гомона разведеннок одноклассниц, когда Антон с порога выпалил:
“Оля, только, пожалуйста, не злись и не принимай близко к сердцу, но... Короче, была у нас стриптизерша. Толик, зараза, все-таки сдержал слово, хоть я и отговаривал его сто раз! Но клянусь, я даже пальцем ее не тронул. Да и смотреть там особо не на что было... танцы под идиотскую музыку и все... а потом ребята рванули в стрип-клуб, а я сразу домой, к тебе. Ждал, пока ты вернешься. Надеюсь, вам там повеселее было!”
Он стоял перед ней, слегка сутулясь, с виноватым взглядом, пока Оля стягивала туфли, чувствуя, как гудят ноги и... промежность. Ее платье, еще вчера такое аккуратное, теперь слегка помялось и задралось, обнажая бедра чуть выше, чем она привыкла. В голове шумело от коктейлей, а тело все еще помнило ритм музыки и жаркие взгляды парней в баре, куда они поехали после. Она посмотрела на Антона — его поредевшие волосы и залысины, смущенную улыбку — и вдруг поймала себя на мысли, что не смотря на чувство вины, которое съедало душу... ей даже приятно стало, как он там нервничал бедняжка и переживал, дожидаясь ее.
— Веселее, говоришь? Ну так... — хмыкнула она, бросив сумочку на стол. Ее голос был чуть хриплым от ночных разговоров и смеха. Она прошла мимо него к дивану, нарочно качнув бедрами, и рухнула на подушки, чувствуя, как его взгляд скользит по ее ногам.
“Сегодня можно!” — всплывали слова подружки невесты и Оля задрала платье, раскинула широко ноги, подзывая жениха, чтобы он тоже получил часть пирога, пусть и с опозданием. Ей не хотелось заканчивать веселье, тем более что трусы она где-то потеряла.
А что там дальше творилось в спальне, Анька выложила уже потом, по секрету, естественно. Если захочешь узнать продолжение того вечера — с походом в бар и грязными танцами — я обязательно расскажу.