Не прошло и десяти минут, как в комнате снова появилась Лера. Без страпона, но совершенно голая. Покачивая бёдрами, с чувством полного превосходства, она подошла к Олежке, пристегнула цепочку к ошейнику, рванула его с кровати, и огрела прутом, брошенным на полу до того Женькой. - Видимо, ты
Он был очень возбуждён всем происходящим. Он спустил брюки и начал дрочить. В этот момент кто-то зашел, Егор приостановился и не дышал. Незнакомец сделал свои дела и вышел. Уже через 10 секунд сперма заполнила поверхность бумажного стаканчика кофе. Сучка присела за стол, сказав, что всё
не пускать в себя, но я всё равно захоломандрячу тебе, - стала разъяснять Олежке Лера. - И чем больше ты будешь сопротивляться, тем сильнее я буду пихать в тебя, а значит, тем больнее тебе будет. Станешь отбиваться - выпорем так, что сегодняшняя порка покажется тебе милой лаской. Так
и просто начал стонать как сучка. Она все сильнее раскатывала свой член у меня в попе и вот ее рука обхватила мой член, и начала его дрочить. Всего несколько движений и я начал кончать. Я громко стонал, а горячая сперма выливалась прямо на новый паркет. Такого оргазма у меня еще не
вагину, мне было больно, но в тоже время приятно, после этого меня трахали всевозможными вибраторами, секс игрушками, фаллоимитаторами, анальными пробками, я даже сбилась со счета сколько раз я кончала, мне никогда не было так хорошо, ещё не с одним человеком. Сейчас я встречаюсь с Алиной. И она
тающие льдинки на разгорячённой коже, струйки легонько щекотали, стекая по моему телу на постельное бельё, забираясь в самые сокровенные уголки моего тела, лаская меня. Госпожа снова опустилась рядом со мной, освободила мои руки, сняла ошейник. Легонько коснулась моих губ своими и я
же! Теперь оближи снова! - Лера протащила его лицом к себе, и сунула каблук ему в рот. Страх выгнал из Олежки все остальные чувства, даже элементарную брезгливость. Повинуясь, он как во сне обсосал этот каблук, только что побывавший в его попе... - Теперь пошли! - кто-то из них рванул его за
было отрезано какой-то пеленой страха, который сковал, парализовал у него не только тело, мышление, но и восприятие мира, реальности… А тяжесть в животе всё нарастала. Даже не осознавая, он хотел выбросить из попы хоть часть этой нагнетаемой туда воды, но Лера как-то хитро зажала ему дырочку
если бы не была туго связана. Но медсестра, давно к такому привыкшая, словно не происходило абсолютно ничего, продолжала засовывать стеклянную трубку глубже и глубже в попу пациентке. Под конец клизмы та хрипела и завывала, но угроза порки заставляла её держать воду, и не уронив ни капли,
руки. - А что ты можешь противопоставить этому совершенству? - продолжала она, плавно поведя рукой в сторону опущенной ноги, - только обожание, и ты умирать будешь от тоски по мне и рыдать от счастья при одном лишь воспоминании, что однажды встретил меня, ласкал и был обласкан.