затем чтобы открыть дверь и снова подхватил ее. Не останавливаясь он сразу пронес ее в спальню. Они упали на постель и стали целоваться с такой страстью что уже потеряли всякий контроль. Они срывали с себя одежду, не глядя швыряя ее куда попало, когда он прижимал ее к себе ее захлестывали эмоции
двигая бёдрами в такт. Но тебе надоедает пассивная позиция. Ты меня переворачиваешь, мне это однозначно нравится. Целуешь грудь, животик, и вот ты уже спустилась к низу живота, играешь с клитором, дразня меня, но мне это нравится, вводишь в меня два пальчика, быстро ими двигаешь, не убирая
ей рот. Мы стонали в унисон. И тут она начала кончать. Она жадно хватала воздух и извивалась. Вскоре, буквально через минуту, начал кончать и я. Спермы было много, она вся вышла ей в попку. Обессиленный я лег на ее уже расслабленное тело и страстно поцеловал. Она ответила взаимностью, да к
ходил по основанию, и она успевала кончиком зацепить мою уздечку и обласкать немного головку. Этот трюк удавался на славу. Немного отдышавшись она снова рвалась в бой. Затем она начала возвращаться вверх, к головке. По мере её возвращения, интенсивность работы языка возрастала. И вот она уже
маленьких светильников дали немного света. Он навис надо мной как каменная глыба, сначала целуя шею, затем спускаясь ниже и ниже. Отдельные внимание он уделил груди, каждый сосок был нежно облизан, при этом рукой лаская киску. Затем удобно устроившись он аккуратно языком провёл по уже
игра стоит свеч. Открыв глаза, я поймал на себе взгляд рабыни. Заметив это, она быстро отворачивается и смотрит перед собой. Я встаю и вальяжно обхожу её. Она смотрит в мои глаза. — Я крайне недоволен тобой, шлюха. Холодно говорю я. — Ты чуть не запачкала мой костюм и слишком рано прервала
счастье было в тот момент для меня главнее. Ей сейчас двадцать три, мне тридцать один — рассуждал я, (мы прожили вместе уже пять лет). Если я на ней женюсь, то здоровых отпрысков у нас не будет. Мой генофонд уже давно испорчен табаком, алкоголем и немного травой. А она — здоровая девушка. Имею ли
и, нащупав, ее половые губки вставлял между ними член. Она при этом лишь готовно и беспрекословно раздвигала ножки. Она стирала наше белье, склонившись над ванной, а я, держа ее за бедра, скользил в недрах ее лона, с каждым днем все больше углубляясь в него. Играя, она делала при этом вид, что
падение — это то, ради чего стоит жить. Да что я раздумываю, в самом деле? Я наркоман. Я ведь все равно прыгну. — С удовольствием, моя Королева! Она улыбается, я улыбаюсь — мы все друг про друга знаем. Мы оба наркоманы, любящие прыгать в пропасть. Медленно встаю, подхожу ближе, опускаюсь
член, он резко врывается в меня и входит на всю длину. Я выгибаюсь дугой. Стянутые за спиной руки не дают свободы действий. Сиськи мотаются из стороны в сторону в такт раскачиванию вагона. Ты наклоняешься к ним и губами стягиваешь впившиеся в соски резинки. Резкая боль. Я сжимаю ноги у